Любви все возрасты покорны, так же можно сказать об обучении. Начинать учиться чему-нибудь
можно в любой период жизни. Главное, определиться, какова цель обучения. Учиться можно для
расширения кругозора, для повышения квалификации, для папы с мамой и так далее. От того, какое
человек получит образование, зависит его будущее. В российской системе образования традиционно
делается упор на теорию и считается, что практику человек получит уже на рабочем месте. Что на
самом деле важнее при обучении: изучать теорию или заниматься практикой? Как отличить хорошее
образование от плохого? Об этом — в выдержке из лекции Л. Рона Хаббарда.

Я хочу рассказать вам, пока это еще не остыло, очень коротко о главном из того, что я узнал об учебе. Так
вот, до сих пор технологии учебы или технологии образования не существовало. Звучит как совершенно
невероятное, фантастическое утверждение, но это правда. Существовала технология того, как ходить в
школу, как обучать в школе, как учить детей ходить в школу, как переходить из класса в класс, сдавать
экзамены, как поступить в вуз. Существовало ужасно много этой школьной технологии. Нужно различать
школьную технологию и технологию образования — это первое, что я попросил бы вас сделать — потому
что образование крайне редко, вообще говоря, имеет что-либо общее со школой.

Молодой инженер только что вышел из школы и вот что он сделал. Он пошел и вычислил количество
гравия на барже с помощью интегрального исчисления. Это была очень кропотливая работа.

Главный инженер складов послал его выяснить, достаточно ли у них гравия, и тот не возвращался почти
полдня. Так что, в конце концов, главному инженеру стало очень-очень любопытно, и он пошел выяснять,
где этот молодой новый инженер и что он делает, не съели ли его акулы, или что там еще. Он нашел его
там — инженер вносил последние штрихи в свои вычисления, и сообщил ему —главному инженеру — с
чувством великой победы тот факт, что в его распоряжении имеется от 115,2 до 115,4 кубических метров
гравия. У него были целые страницы вычислений. А старший рабочий склада, филиппинец, стоявший рядом,
посмотрел на молодого инженера очень недружелюбно и сказал: «И это то, чем ты занимался?». И главный
инженер даже не успел включиться в разговор и выяснить, в чем дело, как филиппинец проговорил:
«Видишь те отметки, сделанные белой краской спереди и сзади баржи? Так вот, они показывают, сколько
гравия в барже!»

Образование, в противоположность школьной учебе, должно включать в себя относительную важность
преподаваемых данных. Это очень, очень важно. Относительная важность преподаваемых данных, под
которой подразумевается относительная применимость преподаваемых данных. Так вот, в школьной учебе,
в противоположность образованию, на самом деле отсутствует представление о применимости.

В формалистской школе образования, в такой технологии, очень важно знать, что «Плиний в году пум-пу-
бум тире бум открыл, что существуют осетры». Ну и что вы будете делать с этими данными? И, тем не
менее, вся карьера человека может потерпеть крах из-за его неспособности озвучить этот факт. Это в науке
«рыболовство», раздел «ихтиологии» — рыбная ловля, рыбы. Парень идет в Управление рыбного
хозяйства. В его билете на выпускном экзамене — вопрос: «Кто и что и когда открыл осетров?» Просто
попробуйте теперь себе это вообразить: молодой человек из Управления рыбного хозяйства, где-то там
далеко, у северного побережья Норвегии, шторм, холод около 40 градусов ниже нуля — он пытается
сосчитать, сколько траулеров далеко в море нужно будет спасти в следующие 24 часа, используя эти
данные о Плинии. Только посмотрите на это теперь. Неприменимо!

Таким образом, когда вы имеете дело с образованием, нужно быть очень осторожным, чтобы не
склоняться излишне в сторону значимости*. Не склоняйтесь в сторону значимости, отделенной от массы**.
В образовании, если значимость никогда не добавляется к массе, а стоит в первозданной чистоте
совершено особняком, вы обычно застреваете на курсе: никакой делательности*. Давайте вернемся на
землю. Я только что привел вам пример этого, о том, кто что открыл. А потом там говорится: «И между
этими двумя людьми как раз в то время были большие разногласия. Один из них имел большую уверенность
в великой судьбе своего открытия, чем другой». Ох, к чему это вообще? Это ни с чем не связанная
информация. Это всего лишь значимость: она не имеет никакого отношения к делательности или к
действию, и никакого отношения к массе, с которой вы сейчас работаете. И она заставляет вас чувствовать
себя дураком, уловили мысль?

Существует школьная технология, которая учит, но никогда по-настоящему не дает образования, никогда
по-настоящему никого не обучает. Но в чем здесь основная ошибка? Основная ошибка — теперь я к этому
вернусь — основная ошибка в том, что к значимости просто не добавляют массу или делательность. Вы
говорите: «Этот парень был хорошим художником. Он писал, и писал, и писал. Ну, он много писал». Вы
могли бы сказать это девяноста тысячами разных способов. «Он с ума свел своих первых семь жен тем, что
никогда не обращал никакого внимания ни на что, кроме своей живописи». Что ж, это хорошие пикантные
подробности, но это не образовательные данные. Это просто пикантные подробности. Но что он писал?
Необходимо принимать во внимание вашего студента. Ваш студент старается, в конце концов, стать
художником, и я боюсь, что когда он так много времени потратил на изучение того, сколько жен было или не
было у художников, его представление о живописи будет «это жениться и развестись», или «стать ходячим
каталогом». Ну, конечно, если вы судья, если вы собираетесь быть профессиональным судьей или
профессиональным критиком, не художником, но одним из этих типов, естественно, вам нужно быть именно
ходячим каталогом. Вам нужно ошеломлять всех.

Вот почему практически никогда выпускник университета не становится представителем искусств. Это
почти невозможно. Интересно также то, как они это делают — они разъединяют значимость и действие. Они
разделяют эти две вещи, так что это становится чистой значимостью, совсем без связанных с ней действий
или масс. И когда вы это делаете, вы определенным образом приводите парня к неконфронту* предмета и
интровертируете его. Чтобы студент стал интровертированным, дайте ему слишком много значимости, и
слишком мало делательности, и слишком мало массы.

Я не знаю, как изложить это сколько-нибудь проще, чем я это излагаю. Если вы собираетесь учить парня
шариковым ручкам, дайте ему шариковую ручку!

                                                                                                        ***

Таким образом, когда вы отделили значимость от действия и разъединили эти две вещи, то у вас может
быть школьная учеба, но не может быть образования. Вот как это делается, по сути.

Если вы хотите, в конце концов, получить целый ворох ничего не умеющих делать выпускников, если
хотите в конце концов получить целый ворох живописцев, которые не умеют писать, целый ворох докторов,
которые не умеют «докторить», инженеров, которые не умеют «инженерить», тогда, ей богу, вам надо
просто взять делательность и массу, связанные с предметом, и отложить их в сторону, как то, с чем вы
действительно не очень-то хотите связываться, и углубиться в тотальную значимость всего этого. И тогда
вы создадите в высшей степени непрактичного человека. Это сработает достаточно сильно, и он так и не
выйдет из школы, так и не покинет ее — он станет преподавателем!

Я узнал, что для человека, который не умеет делать это, заниматься преподаванием этого — ужасная
ошибка. Вот инструктор обнаруживает, что ему действительно не нравится преподавать геометрию или что-
то в этом роде. Что ж, он ничего не может делать с этой геометрией. У него слепое пятно именно в этой
области.

Так вот, это стало настолько ясно заметно при рассмотрении и изучении учебы, что я был практически
огорошен этим предметом. Человек, пишущий о людях, способных делать что-то (независимо от того, с кем
он при этом консультируется), слишком далек от делательности и массы, чтобы суметь сделать хороший
учебник, по которому можно учиться.

Я понял, что на предмет образования нужно взглянуть с новой точки зрения. Поэтому я занялся областью
знаний, у которой есть практическая область. Другими словами, у этого предмета есть определенные теории
и действия, которые нужно выполнять и которые при применении дают определенный результат, если при
этом пользоваться здравым суждением и хорошим вкусом. Я взял полный курс фотографии. И я почти сразу
заметил очень много моментов, которые никогда не бросились бы в глаза, если бы я не работал в
совершенно новой области знаний.

Это область, между прочим, с которой я не то чтобы совсем не знаком. На самом деле меня учили в
фотолабораториях, и тому подобное, с практической точки зрения. Таким образом, с другой точки зрения, о
которой я получил действительное представление, только практической учебы также недостаточно. Вы не
можете просто дать парню инструменты и сказать: «Ладно. Пощелкай тут этим и иди работай в „Дейли
экспресс“».

Так вот, моя точка зрения состоит в том, что если вы даете всю массу и делательность, но никакой
значимости, вы тоже потерпите крах. Другими словами, можно отправить этого парня ассистентом в
фотолабораторию и заставить его готовить камеры для кого-нибудь, и заставить его полжизни настраивать
освещение — но он так никогда и не станет профи.

Таким образом, профессионализм связан со значимостью и делательностью и массой. Он связан со
всеми этими вещами. Вы не можете обходиться одной делательностью без значимости, и не можете
обходиться тотальной значимостью без делательности, и получить потом конечный результат, если речь
идет о студенте. Образование, следовательно, должно представлять собой уравновешенную
делательность, для которой одинаково важны и значимость, и делательность предмета. Вы должны
относиться к этим вещам как к равным.

Одна из вещей, которая бросалась в глаза постоянно, пока я занимался обучением — это то, что профи,
настоящий профи — это парень, который сведущ в значимости и при этом имеет опыт в делательности и
обращении с массой. И это настоящий профи, настоящий профессионал.

Что ж, вы скажете: «Ну а как насчет того парня, который вырывается из пучины неизвестности и
совершенно неожиданно создает эту прямо-таки фантастическую панораму совершенно новых
материалов?» Нет, это был профи. Вы смотрели не на кого-то, кто неожиданно вырвался из пучины
неизвестности, ничего не зная. Его образование вполне могло бы оказаться — так как это нигде не
преподают — эта значимость могла бы оказаться основанной на большом количестве дополнительной
усиленной учебы. Учеба здесь все-таки присутствует. Он учился как ненормальный.

Профессионализм не появляется во всеоружии просто от дыхания надежды. Профессионализм
добывается потом. Профессионалы отличаются тем, что они упорно трудятся.

Предполагается, что «дилетант» означает «умеющий многое», но на самом деле я бы скорее расширил
немного значение этого слова, добавив «но непрофессиональный во всем», потому что часть
профессионализма — упорный труд. Действительно, воспринять всю значимость предмета и вложить это в
действие, относящееся к области делательности, — это тяжело.

На делательности можно сделать акцент сверх всякой меры. Я уже показал вам, что на значимости можно
сделать акцент сверх всякой меры. Можно дико переоценить, что должен знать студент. Можно также и
недооценить это. Но самое дикое, что происходит, когда дело доходит до формальной школьной учебы —
что они делают страшный перебор [в значимости]. Излишний акцент на значимости — это способ привести
студента к поражению, слишком отяготить его.

Так вот, вы ошибаетесь пропорционально тому, сколько вы преподаете ему материала, которым он
никогда не будет заниматься. Все, что вам нужно дать ему — это научить его узнавать эту информацию —
этого достаточно. Если он еще раз сталкивается с этой вещью, он говорит: «А это было тогда-то и так это
происходило». Пусть у него будет некое смутное представление, откуда эта вещь. Это почти все, что вы
должны ему передать. Он не будет этим заниматься. Таким образом, эти вещи сохранятся в равновесии.
А если он будет это делать, так выложите ему все об этом!

Мы переходим к следующему моменту, а именно к превращению делательностей в чистые значимости. И
если в предмете их слишком много, то это уже почти получилось. Если превратить все делательности
предмета в значимость, — то есть как вы делаете это, берется какой-нибудь предмет, который никогда не
будет осуществлен, и описывается сверх всякой необходимости. И тогда это превращение готово.
Теперь можно рассмотреть обратное — можно увидеть, что и значимость тоже может превратиться в
делательность. Так вот, если мы заходим слишком далеко в данном направлении, заставляя кого-то
выполнять какое-то древнее, старое действие, которое он никогда больше выполнять не будет, то мы берем
то, что должно было просто оставаться там как значимость, и запихиваем это в делательность. И это снова,
самым отвратительным образом, сбивает студента с толку.

Я уверен, это было бы остроумно — смолоть немного пшеницы ручным жерновом. Это могло бы быть
хобби, вы понимаете меня? Это могло бы быть очень мило, но должна существовать какая-то веская
причина, чего ради вы это делаете. Вы понимаете? Веская причина, почему вы это делаете. И если причина
только в том, что вы хотели посмотреть, как это делалось изначально — что ж, может быть, это весьма
веская причина, но это если вы хотите это делать. Вы заметили акцент? Заставлять студента делать это —
фантастическая ошибка. Глупо! Прежде всего, он не может понять, ради чего, черт побери, он это делает.
Таким образом, мы приходим к заключению: делательность и масса предмета — это современные,
применимые и нужные составляющие предмета, и именно им нужно обучать — обучать как следует. Они
применимы. Другими словами, студента нужно учить тому, что студент собирается делать. И значимости,
которой нужно обучить студента, должно быть достаточно для того, чтобы не застрять в механической
делательности, которой его учили. Другими словами, это чуть-чуть больше значимости, чем предполагалось
бы ему дать [чисто для самой работы]. Вот зачем ему дается история этого — чтобы показать, что это было
развито, и дать ему какой-то набросок развития этого, и вот почему ему показывается, как эта вещь
развивалась и что было ее делательностью.

Вы просто стараетесь показать ему, что существовали какие-то другие делательности. И вы знакомите его
с принципами, с помощью которых он работает, и если он достаточно знаком с этими принципами, значит,
делательность и то другое действие, которому его учили, не устаревают, потому что он способен думать. И
в этом разница между «профи» и «практиком». Это проявляется в достаточной степени: профи всегда
делает это по учебнику, но с какой-то разницей — всегда делает это по учебнику, и немного лучше. И если
вещь изменяется, для него это не выглядит изменением, это просто та же вещь, слегка внешне
изменившаяся. Она не выглядит такой уж совершенно новой.

*Значимость: слово, использованное здесь для обозначения любой мысли, решения, концепта, идеи или значения, имеющих
место в уме, в отличии от их масс.
**Масса любой учебной дисциплины — это её части, состоящие из вещества и энергии, которые существуют в физической
вселенной. Например, если бы кто-то изучал, как управлять тракторами, то массой был бы сам трактор, а не теория
тракторного дела или развития тракторостроения и т. д.
*Делательность: то, что необходимо делать, чтобы получить или создать что-либо.
*Сокр. «неспособность конфронтировать». Неспособность встать лицом к лицу, не уступая и не уклоняясь. Способность
конфронтировать — это способность присутствовать, не испытывая неудобств, и воспринимать.
*Интровертироваться: направлять свой интерес, внимание или свои размышления на самого себя.